01.16.2015Английский политолог Самуэль Грин считает, что в отсутствие институтов российское общество «агрессивно неподвижно» – любые изменения кажутся ему потерей хрупкой стабильности. Циничная элита, живущая вне общества, играет на этом чувстве россиян, «торгуя» неопределённостью. Единственный путь преодоления застоя в России – сближение с Европой и импорт её институтов.
Британский политолог, директор Института России в Королевском колледже Лондона Самуэль Грин ещё в 2011 году написал программную статью, объясняющую инерцию российского общества и «конец истории» в отдельно взятой стране. Грин очень точно поставил диагноз российской Системе: элиты и общества отчуждены друг от друга (фактически, они живут в двух разных странах), и до последнего времени такое положение вещей устраивало обе стороны. Элиту – тем, что позволяло лично им глобализироваться в западный мир, выкачивая несметные богатства из страны и не иемя никакого контроля за своей деятельностью, а общество – тем, что наконец-то, впервые за четыре-пять веков, власть отстала от них, не загоняя «мужика» на бесконечные войны или стройки века.
Грин считал, что как-то расшатать неподвижность российского общества может резкое обнищание населения или попытка власти вновь заставить «мужика» чем-то жертвовать или сверх-напрягаться (стройки века или война). Европа не должна упустить этот момент, как она это сделала в начале 1990-х, и пойти навстречу России, имплантируя в неё свои институты (права, гуманизма, солидарности и т.п.)
Британский политолог написал свою статью три года назад. За это время российские власти сами, на пустом месте решили покончить со стабильностью (неподвижностью) в стране, сконструировав конфликт с Украиной и умудрившись поссориться со всеми миром. Кроме того, Россия вступает и в масштабный экономический кризис, связанный как со значительным снижением цен на нефть, так и с дошедшей до предела архаизацией в экономике. Кажется, все предпосылки для «перестройки», которую Грин прогнозировал только в начале 2020-х, налицо. Дело за малым – только в желании Запада наконец-то принять Россию в семью своих народов. И – за умением ждать. Ведь, как правильно пишет Грин, в таких условиях преждевременные демократические выступления могут спровоцировать власть на ужесточение режима.
Ещё одно важное условие – Запад впрямую должен сказать российской элите, что он не покушается на её положение в стране. Демократические институты в России будут прорастать снизу, и у верхушки есть время или вписаться в новую Систему, или спокойно покинуть её, совершив индивидуальную имплантацию в западный мир.
Мы приводим статью Самуэля Грина «Природа неподвижности российского общества» с небольшими сокращениями.
( Read more... )"Общественные факторы, которые, возможно, стали причиной возвращения России к авторитарной системе, казались полностью предопределёнными;
считалось, что они являются настолько естественным следствием всего исторического пути, что социологи зачастую их просто игнорировали."
На самом же деле по какому-то странному недоумию игнорируется тот факт, что у России есть Судьба - предопределенная историческим
ходом и твёрдо привязанная к будущему развитию этой страны. У сообщества людей, также как и у каждого человека, имеется Судьба,
которая в определенных обстоятельствах может приобрести векторный характер. Для того, чтобы Судьба превратилась в вектор, нужно
одно единственное качество - генетически сформированную навязчивую идею поведения. Эта навязчивая идея поведения возникла со
времен Московского княжества и заключалась в воровстве имущества соседей, приобретения благоухоженных земель соседей и
закобаления этих соседей как за счёт военной силы, так и за счёт хитростей и мошенничества . Таким образом в Судьбе российского
народа формировалось равнодушие к дуракам и дорогам. Страна, покрытая буераками, растянулась от моря и до моря. Этот вектор
Судьбы, основанной на порабощении соседей, стал стартовой позицией для формирования агрессивной неподвижности: хапнул, наглотался,
заснул, хапнул, наглотался, заснул... Это только поверхностный вывод из главного вектора Судьбы российского государства. Игнорирование
этого векторного характера Судьбы выглядит в качестве фундаментально тупости социологических исследований жизни россиян и их
вождей. Малейшие периоды реанимации агрессивной неподвижности, что в Анголе, Эфиопии, Гватемале, Сальвадоре и во множестве
других участков советской экспансии, в путинском изменении агрессивной неподвижности в виде Донбасса и Крыма, нельзя оценить и
понять без учёта стабильной векторной Судьбы бессмысленно раздутого практически безлюдного в своём раздутии Московского княжества.
Сегодня на просторах разваливающейся страны от моря и до моря эта агрессивная сердцевина только и живёт активной жизнью.
