Ученик Сталина

[systemity]

Говорят, что история не терпит повторений. Но просматривается поразительное сходство между тем, что происходило в Москве в 1930-е годы, и происходящим в настоящее время в Тегеране. Повторяется не только фарс, но клонируется кошмар надуманных обвинений, вымышленных покаяний, поведения людей, доведенных до отчаяния шантажом и угрозами расправы.
www.newsru.co.il/press/11aug2009/stampa8971.html

 

На процессах в Тегеране имеют место абсурдные обвинения и выбитые под пытками признания, пишет Энцо Беттица в газете La Stampa.

Аятолла Хосейн Али Монтазери - историческая личность. Он принимал участие в исламской революции 1979 года под руководством "отца-основателя" Иранской республики аятоллы Хомейни. Монтазери, аятолла-диссидент, практически воспроизвел слова, произнесенные в свое время Львом Троцким о "преданной революции", называя "сталинскими" методы и аргументы, при помощи которых сторонники президента Махмуда Ахмадинеджада инсценируют процессы в неспокойной иранской столице, пишет автор статьи.

Говорят, что история не терпит повторений. Но просматривается поразительное сходство между тем, что происходило в Москве в 1930-е годы, и происходящим в настоящее время в Тегеране. Повторяется не только фарс, но клонируется кошмар надуманных обвинений, вымышленных покаяний, поведения людей, доведенных до отчаяния шантажом и угрозами расправы.

Два уже состоявшихся в Тегеране процесса демонстрируют, что в центре заключения "Кахризак" активно применяют метод предварительных пыток, за чем следует признание вымышленной вины, говорится в статье. Аятолла Монтазери не зря назвал этот центр "сталинским", и также неслучайно все обвиняемые, включая молодую французскую исследовательницу Клотильду Рейс, сами назвали себя "виновными". Сработал метод комплексного обвинения: заговор, саботаж, работа на иностранную разведку и так далее - подобные метод срабатывал в ужасном 1937-м в Москве, когда обвиняемые признавались в несовершенных ими преступлениях, напоминает автор. Но в отличие от той поры в эру телевидения есть возможность во всеуслышание заявить о самооговорах. Автор статьи рассказывает об эпизоде с "признаниями" Али Абтахи, бывшего вице-президента Хатами: он оговорил другого известного реформиста, бывшего президента Рафсанджани, который якобы поддержал заговорщиков, чтобы отомстить Ахмадинеджаду за проигрыш на президентских выборах 2005 года. Супруга "раскаявшегося" заявила, что признания мужа стали следствием пыток.

Автор статьи проводит еще одну параллель с процессами 1930-х годов. Как и в те времена, нынешний иранский режим стремится избавиться от старой гвардии - Мусави, Карруби, Монтазери, Рафсанджани - все они были учениками Рухоллы Хомейни. Но прослеживается и еще одна разница по сравнению с той эпохой: в Москве в дни сталинских процессов народ молчал, но в Тегеране, несмотря на непрекращающиеся репрессии, люди выходят на улицы и протестуют.

Теократ Хомейни полагал, что шиитский исламизм был законным преемником коммунизма, объединившего все обездоленные народы. Но аятолла никак не предполагал, что ему в наследство достанутся и сфальсифицированные выборы, и процессы-фарсы. Иранским реформаторам предстоит решить задачу: как спасти миф легендарного "отца-основателя", как совместить его с демократическими принципами, как избавить его от коммунистического утопизма и противопоставить иранским наследникам советского коммунизма, пишет в заключение автор статьи.