Чтобы победа стала победой, она должна восприниматься как победа

[systemity]

Алекс Ликерман "Непобедимый разум"

Почему препятствия — это благо, как можно менять степень важности событий, чем защитный пессимизм лучше голого оптимизма и из-за чего объяснение причин неприятностей влияет на дальнейшие события в главе из книги Алекса Ликермана «Непобедимый разум», которая выходит в июле в издательстве «Манн, Иванов и Фербер».

Ждите препятствий

Решив реализовать миссию или исполнить какое-то простое желание, мы обычно начинаем действовать. И в этот момент, как писал Нитирэн Дайсёнин, «перед нами неминуемо возникнут три препятствия и четыре дьявола, и мудрый возрадуется, а глупец отступит». Действие почти всегда вызывает сопротивление: люди, места и объекты действуют по инерции и рефлекторно сопротивляются изменениям. Однако мудрый человек не только знает, как предвидеть такие препятствия, но и приветствует их. Он не только понимает, что барьеры неизбежны, но и считает их предшественниками успеха.

Согласно принципам нитирэн-буддизма, препятствия после принятия решения — не просто индикатор прогресса. Зачастую это необходимая составляющая победы. Процесс достижения цели можно сравнить с самолетом, разгоняющимся на взлетной полосе. Как только он начинает движение, быстро растет сопротивление воздуха, и самолету все сложнее набрать скорость, необходимую для отрыва от земли. Однако форма крыльев помогает ему использовать это сопротивление для создания подъемной силы, которая и позволяет ему взлететь. Нитирэн-буддизм полагает, что неминуемые препятствия — благо. Мы обладаем врожденной способностью учиться и использовать их для выработки того, что помогает их преодолеть, — внутренней силы. Как ни парадоксально, в нитирэн-буддизме преодоление препятствий — самый верный путь к комфортной и простой жизни. Только столкнувшись лицом к лицу с сильным врагом, мы способны стать сильнее. И только развитие внутренней силы помогает решать все проблемы с ощущением спокойствия и веры в себя.

Но само по себе столкновение с препятствиями еще не гарантирует, что мы станем сильнее. Мудрый человек может понимать, что они дают возможности для личностного роста, но ему сложно искренне радоваться им. Как я уже упоминал в главе 3, часто, не зная, как именно превратить препятствие в преимущество, мы отказываемся его преодолевать.

Именно так случилось с моим пациентом Полом, сорокаоднолетним преподавателем американской истории в младших классах средней школы из Южного Чикаго. Он пришел ко мне после того, как его впервые арестовали за вождение в нетрезвом виде. Этот бледный и худой веснушчатый человек с рыжими волосами поведал мне при первой встрече (тремя месяцами раньше), что регулярно рассказывает ученикам об опасностях наркотиков. Он читал для них лекции на эту тему по несколько раз в год. Поэтому когда я спросил его о том, употребляет ли наркотики он сам, то сделал это только по привычке.

— Если честно, — признался он, — я иногда нюхаю кокаин.

Я удивленно посмотрел на него.

— Вы учите детей не употреблять наркотики, а сами употребляете?

— Иногда, — ответил он.

— Как долго?

— Не знаю... — он задумался. — Может... десять лет? Двенадцать?

Но нечасто же. И пока ничего плохого не случилось, — бодро добавил он.

— Пока, — подчеркнул я.

— Знаю, — ответил он. — Возможно, пора бросить. Проблема в том, что мне это нравится.

— Да, это проблема, — задумчиво сказал я.

— Все в порядке, — попытался успокоить меня Пол.

Я был поражен, насколько равнодушно он относится к этому.

— Задумывались ли вы когда-нибудь, что могло бы случиться, если бы об этом узнал кто-то из ваших учеников?

Он удивленно поднял брови. Затем смущенно уставился в пол, а в уголках его рта появилась почти болезненная улыбка. Через несколько секунд он снова посмотрел на меня.

— Ну, — сказал он тихо, — это была бы катастрофа.

Пол сказал мне, что теперь его страхи стали явью и он начал паниковать. Обыскав его автомобиль, полицейские нашли грамм кокаина в бардачке. Хуже того: родитель одного из его учеников прочел об аресте в газете и рассказал об этом директору. Среди родителей пошли слухи, и теперь они требуют его увольнения.

— А что говорит директор? — спросил я с опаской.

— Он считает, что я должен отправиться в реабилитационную клинику.

— Но он не хочет вас увольнять. Пол покачал головой. — На самом деле он очень меня поддерживает. — И что вы думаете? Я о клинике. Мы уже несколько раз обсуждали этот вопрос в связи с его злоупотреблением алкоголем, однако, несмотря на рост ферментов в печени (что свидетельствовало о развитии алкогольного гепатита), а также положительные ответы на вопросы CAGE, он отказывался от госпитализации.

Пол покачал головой.

— Я могу бросить в любой момент. Это не проблема.

Я кивнул.

— Ваши ученики.

— Мои ученики.

Пол поддернул штаны трясущейся рукой.

— Доктор Ликерман, не хочу, чтобы мои слова звучали... слишком драматично... но это... худшее событие в моей жизни. Я знаю, что это звучит смешно, но я бы попросил Бога... — он покачал головой, как будто ругая себя. — Тем не менее, — продолжил он с дрожью в голосе, — думаю, что по зрелом размышлении все окажется очевидным.

— Часто так и бывает, — сказал я. — И не стоит думать, что вы четко представляете себе, чем все это закончится.

Он улыбнулся.

— Я ценю вашу поддержку, но уверен, что вполне представляю себе свое будущее.

Однако я не отступил.

— Мысль о том, что сейчас самое трудное время в вашей жизни, — только мысль. Это история, которую вы рассказываете себе, и ничего больше.

Я объяснил, что наш мозг напоминает машину, производящую истории и постоянно создающую прогнозы важности всего, что происходит с нами. Но она действует настолько быстро и бессознательно, что мы не успеваем понять: наши прогнозы — только теории, а не объективные факты.

Он пожал плечами.

— Я просто объяснил, как себя чувствую.

— А я говорю вам, что будущее еще не написано, — мягко возразил я. — Сейчас вам может казаться, что это худшее время в вашей жизни, но вы можете превратить его в благо.

Его глаза немного расширились.

— При всем уважении, доктор Ликерман, вы не знаете, о чем говорите.

— Мы меняемся не потому, что просто этого хотим, — сказал я спокойно. — Мы меняемся, потому что вынуждены. Для изменения нужна боль.

Я сообщил Полу об исследованиях, согласно которым негативное подкрепление вносит свой вклад в рост, даже на неврологическом уровне. Согласно данным исследований, обучение (и даже мышление) приводит к своеобразному воспалению. А если мы в течение долгого времени не получаем подкрепления (отдыха), повышается сопротивляемость целому ряду неврологических проблем, в том числе мигрени, судорогам и даже слабоумию. Пока у нас нет однозначных данных, связывающих выводы исследователей с психологической устойчивостью. Но мы уже можем предполагать, что получаем реальную пользу от боли.

— Но, доктор Ликерман, — сказал Пол с вымученной улыбкой, — я не хочу меняться.

— Понимаю, — ответил я. — А еще вижу, что понимание того, какое влияние оказало ваше поведение на учеников, выбило вас из колеи. Пол вздрогнул, будто я уколол его. Он судорожно сглотнул и уставился в пол. — Да, и больше, чем вы думаете. — Тогда вам нужно не просто извлечь из этой истории какую-то пользу, — сказал я. — Пусть она станет лучшим событием в вашей жизни.

ДАЛЬШЕ