Ситуация в Венесуэле напоминает Советский Союз в последние годы его существования, и нужно извлечь уроки из истории падения советской системы, пишет в Foreign Policy шведский экономист и дипломат Андерс Ослунд. The Insider предлагает полный перевод статьи.
Венесуэла — не первая развитая страна, вставшая на курс, ведущий к катастрофическому экономическому кризису. Но когда такое происходит со страной, располагающей гигантскими запасами нефти, это достаточно необычно. Прецедентов, которые могут помочь понять, как это могло случиться и чего теперь ждать, не так уж много.
Но они есть, по меньшей мере один — разорение Советского Союза в конце 1980-х годов. Его судьба может оказаться поучительной для Венесуэлы, и ни жителям страны, ни тем более режиму Николаса Мадуро не понравится то, что она предвещает.
Венесуэльская экономика больна с тех пор, как в июне 2014 года началось снижение нефтяных цен, и нет оснований считать, что в ближайшее время тенденция изменится. Цены на энергоносители проходят циклы подъема и спада продолжительностью примерно в четверть века — десятилетие высоких цен и десятилетие низких, — и очень вероятно, что началось десятилетие дешевой нефти. Подобным образом падение цен, начавшееся в 1981 году и продолжавшееся годами, стало сильнейшим экономическим ударом по Советскому Союзу.
Но самой глубокой проблемой для Советского Союза было не падение нефтяных цен; проблемы начались раньше. В своей книге «Гибель империи» великий реформатор постсоветской России Егор Гайдар писал, что еще до начала нефтяного бума советским политикам казалось, будто они способны ходить по воде, а обычные законы экономической гравитации к ним неприменимы. Они не озаботились созданием теории, которая сделала бы их затраты осмысленными. Они даже не обращали внимания на результаты того, что делали. Им казалось, что их расчеты срабатывают, и этого для них было достаточно.
Это относится к нынешним венесуэльским лидерам точно так же, как и к советским. Правительство Венесуэлы, хотя и не клянется в верности идеям марксизма-ленинизма, проводит такую же абсурдную экономическую политику, как и его советские предшественники. Годами он пыталось жестко контролировать цены на широкий спектр основных товаров, в том числе на хлеб и мясо; цены поддерживали с помощью гигантских субсидий. И так же, как и советское правительство, венесуэльские власти всегда чувствовали, что могут это позволить себе благодаря нефтяным доходам.
Но когда цены с середины 2014 года упали чуть более чем вдвое, соответственно сократилась и прибыль от нефтяной отрасли. А вместо того, чтобы увеличить добычу нефти, правительству оставалось лишь наблюдать, как она снижается из-за неудачных действий руководства крупнейшей государственной нефтяной компании PDVSA.
Похоже, что сейчас Венесуэла повторяет ошибку советских руководителей конца 1980-х, отказываясь изменить курс. Из-за этого разбухает дефицит бюджета и страна становится на путь к крайнему обнищанию.
В последние годы существования Советского Союза дефицит бюджета тоже стремительно взлетал. В 1986 году он превышал 6% ВВП, а к 1991 году достиг немыслимого уровня в треть ВВП. Этому примеру теперь следует Венесуэла. СССР истратил свои валютные резервы на оплату импорта, а когда они иссякли, стал финансировать дефицит бюджета, печатая деньги. Неизбежным результатом стал быстрый рост инфляции.
Похоже, что президент Николас Мадуро взял на вооружение эту однажды уже провалившуюся комбинацию фискальной и монетарной политики. Венесуэла уже столкнулась с дефицитом множества товаров, так как государство больше не может позволить себе субсидии, поддерживающие контролируемые цены. Но худшее впереди. Мадуро с сумасшедшей скоростью печатает деньги, и следующим шагом будет гиперинфляция. Уровень инфляции уже оценивают в 700% в год, и она стремится к официальному порогу гиперинфляции — 50% в месяц.
Гиперинфляция — пугающее явление, и случается она редко. Как говорит профессор университета Джонса Хопкинса Стив Ханке, в мире было всего 56 случаев гиперинфляции и половина их произошла при падении коммунистической системы (после распада СССР ее пережили все пятнадцать союзных республик). Гиперинфляция глубоко деморализует. Внезапно оказывается, что работать бесполезно. Люди, которые раньше стояли в очередях, чтобы купить еду на заработанные деньги, полностью перестают работать, потому что не могут потратить заработанные деньги. Самые расчетливые занимаются спекуляцией, покупая надежные активы, такие как сырье или недвижимость.
В результате быстро сокращается производство и экономика движется по нисходящей спирали, пока не восстановится финансовая стабильность. К 1991 году объем производства в CССР упал приблизительно на 10%, а добыча нефти к 1995 году сократилась вдвое по сравнению с уровнем 1988 года. Похоже, нечто подобное происходит сейчас в Венесуэле.
Советский Союз поддерживал нереалистично высокий обменный курс рубля — примерно впятеро выше, чем на черном рынке. Правительство делало это, чтобы людям казалось, будто они богаче, чем на самом деле, но это означало, что государство субсидировало покупку иностранной валюты — так же, как оно субсидировало покупку продуктов. Чем больше денег тратило правительство, позволяя бюджетному дефициту раздуваться, тем ниже и унизительнее для граждан был обменный курс на черном рынке. Постепенно люди стали воспринимать курс черного рынка как реальный. В декабре 1991 года, когда СССР распался, среднемесячная зарплата в России составляла ничтожные шесть долларов. Вот к этому и стремится Венесуэла.
Вдобавок к этим бедам быстро рос внешний долг Советского Союза. Советское правительство, так же, как теперь режим Мадуро, брало в долг столько, сколько могли дать, и это продолжалось, пока давали. Зарубежные государства предоставляли значительную часть финансирования, и точно так же сейчас Венесуэла получила половину своих внешних кредитов от Китая. Советское государство отказывалось признать свое бедственное положение и продолжало обслуживать свой долг, пока могло. Похоже, теперь Венесуэла попала в то же самое беличье колесо.
Очередь за продуктами в КаракасеРазумеется, есть и различия. Советский союз, в отличие от Венесуэлы, был многонациональным федеративным государством. Какой бы абсурдной ни была экономическая политика Венесуэлы, в стране нет марксистско-ленинской системы, она остается значительно более открытой, чем был СССР, там есть развитая политическая оппозиция и высокообразованная элита.
Но экономическая смерть Советского Союза позволяет предположить, что и будущая эволюция Венесуэлы пойдет по сходному сценарию. Финансовый кризис, скорее всего, ужесточится, так как любые сколько-нибудь значительные перемены в политике потребовали бы от Мадуро признать, что его прежняя политика была ошибочной, а это с большой вероятностью привело бы к его свержению. Поэтому, скорее всего, ситуация с дефицитом бюджета, нехваткой товаров, инфляцией, обесценением национальной валюты и государственным долгом будет только ухудшаться.
Одна из возможных альтернатив — свержение режима Мадуро в результате роста народного недовольства или просто бегство правителей из страны. Еще один вероятный эндшпиль — страна, где закончатся валютные резервы, объявит дефолт по внешнему долгу. Это лишит Венесуэлу всех внешних кредитов; естественными последствиями будут полное прекращение импорта и катастрофическое падение курса национальной валюты — боливара.
В любом случае маловероятно, что режим Мадуро продержится долго, так как он не будет в состоянии сделать что-то, чтобы предотвратить обнищание большей части населения, давление на которое в конце концов станет невыносимым. Руководству, которое придет на смену Мадуро, придется менять политику. Но независимо то того, каким будет это новое руководство, у него не будет большого выбора: в экстремальной экономической ситуации выбирать не из чего.
Бюджет нужно будет как-то сбалансировать. Это можно сделать, только урезав расходы, так как за короткое время невозможно собрать больше налогов. И ключевым моментом будет отмена субсидий на поддержание контролируемых цен. Также должны быть урезаны венесуэльские программы помощи зарубежным странам. Этого, вероятно, хватит для сбалансированного бюджета.
В то же время нужно будет установить единый обменный курс боливара, неважно, плавающий или фиксированный. Придется восстановить истощенные международные резервы Венесуэлы. Единственная международная организация, способная сделать это быстро и эффективно, — это МВФ. Он может быстро восстановить резервы и кредитоспособность страны, но Венесуэле придется согласиться с макроэкономическими реформами, на которых будет настаивать фонд. В то же время другим международным организациям и дружественным государствам придется подключиться к спасению страны, опустошенной режимом Мадуро. Внешний долг страны потребуется реструктурировать.
Бывший Советский Союз был в значительно более трудной ситуации, так как нужно было сформировать пятнадцать новых государств и разделить некогда общую валюту. Печальный урок России состоит в том, что стране понадобилось слишком много времени — целых семь лет, — чтобы поставить под контроль дефицит бюджета. Предупреждение для Запада заключается в том, что он не смог помочь России в тот момент, когда она в этом особенно нуждалась, и это в конце концов подтолкнуло ее к антизападной политике. Когда в Венесуэле наконец-то начнутся реформы, они должны быть радикальными и быстрыми, а Запад должен будет предложить полноценную финансовую поддержку.
Падение режима Мадуро не будет безболезненным, но трудно представить, как этого можно избежать. Политику иногда трудно предсказывать, но основные черты жестокого экономического кризиса вполне предсказуемы. И ключевой вопрос в том, как быстро новое правительство сможет сделать правильные шаги.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Марк Аврутин
