![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ЧТО ДЕЛАЛИ РОССИЙСКИЕ ШПИОНЫ В АМЕРИКЕ?
Арест российских шпионов в Америке вызвал большое недоумение у профессионалов. Люди, более или менее компетентные в теории и практике шпионажа, не понимают, почему члены шпионской группы использовали столь древнюю технику, как азбука Морзе, симпатические чернила, закапывание денег в землю. "Самый интересный вопрос сейчас - будут ли арестованным предъявлены обвинения в шпионаже и почему они не предъявлены до сих пор, поскольку выясняется, что предъявлять практически нечего" (grani.ru/opinion/
Купчинецкая: И все-таки – какую ценную информацию могли передать российской разведке владелица риэлтерской компании Анна Чапман или сотрудник турагентства Михаил Семенко? Насколько эффективной является работа таких «нелегалов»?
Калугин: Я, конечно, не знаю всех подробностей этого дела, но я бы сказал, что в век Интернета, в век открытости западного общества такого рода нелегальные группы – это пустая трата времени и человеческих ресурсов. Российские разведслужбы не изменили своей тактики со времен окончания «холодной войны». Для доклада высшему руководству в российской разведке самое важное – так было и в прошлом, и сейчас – показать, что у нас действует сеть агентов. А какого качества информацию они достают – это неважно. Главное – доложить «наверх»: у нас в Америке есть сеть осведомителей, которые имеют или будут иметь еще лучший доступ к американской информации. 1) Полный развал советской науки в 80-х и российской в 90-х; Служба Внешней Разведки, будучи потомком ВЧК СНК РСФСР - ГПУ НКВД РСФСР - МГБ - КГБ, всегда была осведомлена об архиважности добывания научно-технической информации. Если бы США, Дания, Германия и другие по выражению дедушки Ленина "полезные идиоты" не поделились бы своим научно-техническим потенциалом с захваченной большевиками-бандитами Россией, то "перестройка" состоялась бы на несколько десятилетий раньше и не исключено, что и войны бы не было. СССР всегда тратил огромные средства на научно-технический шпионаж. Работа в этом направлении никогда не прерывалась. Даже в конце 70-х годов в институтах Академии Наук СССР сотрудники, работающие с определённым видом допуска к секретной работе, могли заказывать зарубежную нелегально полученную информацию по определенным позициям. Подобная конкретная информация из-за рубежа могла поступать лишь через профессионально подготовленных специалистов, способных не только выкрадывать информацию, но и осознавать, что именно они выкрадывают. Готовить таких специалистов в системе КГБ было сложно и малоперспективно. Многочисленные кагэбэшники советских дипломатических представительств обычно специализировались на собирании красочных проспектов с научных конференций и технических выставок, изображая при этом осмысленную деятельность. По указанным причинам подготовка разведчиков, специализирующихся на важных для страны научно-технических проблемах, всегда представляла собой сложную и дорогостоящую проблему и относилась к компетенции служб типа СВР. Прогрессивный развал советской науки в конце 80-х и российской науки в 90-х годах не мог не волновать руководителей государства. Во многих жизненно-важных для страны областях науки и техники Россия не имела возможности оплачивать даже малую часть необходимой информации и потребного оборудования, не говоря уже о выделении средств на собственные разработки. В обнищавшей Академии наук только и знали, что говорили о фундаментальных исследованиях, которые не известно когда и не известно где дадут результат. Между тем даже при интенсификации добычи нефти и газа без новых разработок обойтись было нельзя. Одно время с успехом стали использовать простую кагэбэшную технологию. Соблазняли полезных идиотов из технически развитых стран инвестировать средства в Российскую промышленность. Спустя некоторое время после освоения зарубежных средств аборигенами у инвесторов уводили имущество. Однако такой путь приводил к существенному снижению энтузиазма полезных идиотов. Нужны были новые, более рациональные подходы. Приходилось менять устоявшиеся взгляды на взаимодействие с империалистами.
Обозреватель Washington Post Anne Applebaum говорит по этому поводу ( www.washingtonpost.com/wp-
Интересно, что в прежние времена подобные крайние формы дебилизма представителям Службы Внешней Разведки России были совершенно не свойственны. Вот, например, как эти товарищи сегодня ведут себя в Эстонии (www.agentura.ru/dossier/
2) Массовая эмиграции научной молодёжи в научные и учебные центры зарубежья;
3) Тот факт, что подполковник КГБ Путин, которого не оценили в своё время должным образом, делал в последнее десятилетие всё, чтобы существенная часть функций СРВ была передана КГБ (ФСБ).
Когда в середине 60-х американцы отказались от разработки биологического оружия, у советских "гуманитариев" загорелись глаза, поскольку открылось столь любимое для КГБ поле деятельности: делать одно, а врать другое. Руководство АН СССР, отдел ЦК КПСС по науке, министерство обороны, различные отделы КГБ словно с цепи сорвались в стремлении создать такое биологическое оружие, от которого Америке нельзя было бы спастись. Руководящими работниками академических институтов становились тщательно проверенные КГБ сотрудники, которых отсылали в длительные командировки за границу для того, чтобы они учились у полезных идиотов технологическим нюансам и впоследствии напичкали бы бактерии плазмидами резистентности, от которых не поможет никакой набор антибиотиков. Мечты создать биологическое оружие, которое бы позволило разом покончить с Америкой, застлали мозги руководящим работникам СССР в намного большей степени, чем можно представить себе, не зная нюансов возни, которая разворачивалась на просторах родины чудесной в течение двух с лишним десятилетий.
При том, что в эти времена в стране с валютой было уже весьма неважно, создавались новые сверхсекретные институты и отделы в академических институтах. В Москве, под Москвой, в Ленинграде, в Сибири, в Кировской области и во многих других местах создавались производственные мощности, рассчитанные на поточное производство смертоносных агентов. На эти цели тратились огромные объёмы валюты, каждый исследовательский институт получал некоторый объём ассигнований, распределяемых через Первые отделы. Существенная часть академиков АН СССР и АМН СССР была прямо или косвенно завязана на этих работах. Многие из этих всемирно известных учёных прекрасно осознавали мерзкий характер своей беспринципности, но ... не могли иначе: любительская колбаса, которая выдавалась академикам, была только по названию похожа на то, что ели советские люди. (Знаю, потому что сам пробовал). Курировал эту деятельность врагов человечества вице-президент АН СССР акад. Ю.А.Овчинников. Академикам очень важно было подавать эти работы таким образом, чтобы за границей не догадывались о масштабах разработки биологического оружия в СССР и об их участии в этих разработках. Работы в области генной инженерии, крайне необходимые для этих целей, облекались в форму выраженного человеколюбия, в поиски способов избавления человечества от наследственных заболеваний. Исследования в области биохимии и биофизики, микробиологии и вирусологии, систематики и аналитической химии, приборостроения и прикладной математики, непосредственно связанные с созданием биологического оружия, тщательно маскировались нейтральными названиями, а кандидаты, доктора наук и академики, добившиеся существенных результатов в продвижении воено-биологической тематики, награждались в Кремле без допуска журналистов и телерепортёров. В эти самые времена и происходило формирование основ будущей массовой эмиграции научных работников в страны с высоким уровнем развития науки и техники.
Дело в том, что, несмотря на огромное число работников, вовлечённых в военно-биологическую тематику, СССР не в состоянии был обеспечить себя реагентами, биологическими агентами и приборами, без которых осуществление необходимых исследований было невозможным. Эти проблемы решались главным образом с помощью побирушничества, которым занимались доверенные ведущие научные сотрудники Академии Наук, устанавливая особые личные отношения с работниками зарубежных лабораторий. В богатые зарубежные институты и фирмы таких научных сотрудников пристраивали многие известные академики с помощью своих личных знакомств. Левые политкорректные идиоты из многих всемирно известных университетов снабжали (порой снабжали нелегально) посланцев СССР средствами для уничтожения в будущем себе подобных.
Под влиянием обстоятельств политика КГБ постепенно кардинально изменялась. Многие сотрудники академических институтов начали ездить на Запад по 5-6 раз в год. Оттуда они привозили полученные от вновь приобретенных друзей, а часто и просто уворованные штаммы бактерий, дефицитные ферменты, ультрамикрофильтры, микропипетки и сотни других приспособлений, без которых нельзя было работать в передовых областях молекулярной биологии и некоторую часть которых удавалось копировать и выпускать затем на советских предприятиях. Таким образом, именно работы по созданию биологического оружия привели к появлению того шлюза, в который затем хлынули десятки тысяч инициативных людей широкого диапазона возрастов и всех мыслимых и немыслимых специальностей.
Когда Путин занялся вопросом о том, как ему обустроить Россию с помощью ФСБ и кооператива "Озеро", то перед ним возникла проблема использования совершенно нового для КГБ явления. Раньше у членов советского разведсообщества только слюни текли от наблюдения за тем, как в любой стране китайцы и евреи имели практически готовые массовые кадры разведсообщников. Нынче же россияне, как тараканы разбежались по всему свету, и было совершенно ясно, что создание доктрины практического использования бывших россиян в разведывательных целях имеет огромное государственное значение. Дело в том, что вынужденное послабление с поездками на Запад, которое произошло задолго до перестройки и, начиная с некоторого периода, уже не могло контролироваться КГБ так, как было задумано, привело к тому, что многие специалисты осели на Западе с семьями. Небольшая часть из них состояла из диссидентов, которые рассказали на Западе, что знали, о планах СССР истребить при необходимости большую часть человечества для исполнения своих уродских и маловразумительных целей. Большую же часть осевших на Западе специалистов, как правило, отлично устроившихся по контрасту с советским существованием, представляли именно те специалисты, которые в своё время побирушничали по наводке и при прямом содействии КГБ. Эти люди в те полунищенские времена конца 70-х и 80-х годов жили вполне благополучно, если не сказать респектабельно, и, не будучи поклонниками советского строя, тем не менее в большинстве своём врядли из чувства благодарности отказали бы в просьбе бывшего куратора из КГБ помочь устроить молодого специалиста на работу в приличную фирму.
Это обстоятельство имело для Путина особое значение. Поскольку в своё время его талант разведчика был оценён весьма низко, Путин, как существо крайне злопамятное, использовал все возможные обстоятельства для того, чтобы отобрать у СВР весьма лакомый кусок активности и передать его КГБ (ФСБ). Дело в том, что при использовании новой доктрины получения научно-технической информации с Запада отпадала необходимость готовить будущих нелегалов по чрезвычайно дорогостоящим программам, обучать их безукоризненному местному произношению и десяткам других шпионских дисциплин. В новой доктрине центральным моментом становилась отработанное десятилетиями системой КГБ умение брать граждан страны "за яйца", что должно было обойтись намного дешевле, чем подготовка профессиональных разведчиков-нелегалов. А новые нелегалы специализировались с упором на способность следить и доносить.
Новый подход заключался в следующем. С помощью бывших подопечных, хорошо устроившихся на Западе, без какого-либо большого нажима КГБ заботится о том, чтобы устроить способных молодых людей из России на перспективные места в исследовательские и производственные лаборатории. Поскольку работающие на Западе специалисты к подобным просьбам могут относиться весьма настороженно из-за страха потерять приобретенные радости жизни, то такие просьбы осуществляются в единичном порядке, как бы невзначай, как бы на основе сугубо личной заинтересованности. Всякий, кто переезжал из страны в страну, в особенности с семьёй, знает сколько при этом нужно решать проблем. Таким образом мягко вербуемым на переезд специалистам ничего не навязывают. Могут предложить деньги, могут не предлагать, могут взять с таких подписку, могу не взять. Всё зависит от конкретных обстоятельств. Таким образом КГБ(ФСБ) высиживает яйца в США, Англии, Германии и других странах. Проходит пять-десять лет. Кто-то из протеже КГБ вдруг становится причастным к чрезвычайно интересной для России области знания. В большинстве случаев такой протеже не откажет подробненько рассказать с комментариями и объяснениями то, что заинтересует его бывших промоторов-благодетелей. Без большого нажима, часто всего лишь однократно. Учитывая, что таких протеже в настоящее время только в США сотни и тысячи, новая постановка добывания информации существенно плодотворнее АН, которая в основном выпендривается и требует значительных денег без обещания что-то дать конкретного в ближайшее время.
С учётом описанной доктрины меняется отношение к обслуживающему разведперсоналу. Эти 11 нелегалов, также как десятки таких же команд нелегалов по всей стране, нужны были для того, чтобы передавать при необходимости деньги, следить за тем, горит ли свет в окне подопечного, на какой машине он ездит, демонстрировать подопечным, что на них изредка поглядывают правильные люди и вообще для выполнения множества мелких задачек. Эти курьеры-кураторы, став со временем "настоящими", могли случайно узнать что-то интересное и сообщить в Центр. Но главная их задача была не в этом. Главный секрет нелегалов - фамилии и адреса подопечных, которые они вызубривают до попадания за кордон. Это их главная тайна. За выдачу этой информации они потеряют намного больше, чем свободу. Чтобы ФБР вытрясло из них эту информацию, оно должно знать что и как трясти. А потерять свободу в правовом государстве им не грозит, поскольку они с точки зрения разведсообщества, не знающего их мелких тайн, выглядят гомерическими идиотами.
no subject
Я тоже защищалась во ВНИИГенетика в 1988 году.
Работала у Стронгина.
А вы?
Надеюсь хозаин журнала простит мнея за офф-топ)))
no subject
Now in UC San Francisco